http://trof-av.narod.ru

Анализ положений Федерального закона

«О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих»

В.В. Бараненков, кандидат юридических наук, доцент, полковник юстиции, докторант Московского пограничного института ФСБ России

"Военное право"

О вступившем с 1 января 2005 г. в силу Федеральном законе «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» от 20 августа 2004 г. № 117-ФЗ (далее — Закон) говорится в последнее время достаточно много. При этом весьма часто можно встретить востор­женные отклики: наконец-то жилищные проблемы военнослужащих будут решены. В то же время появляются и более осторожные оценки его содер­жания со стороны военных ученых и специалистов-практиков. Так, напри­мер, З.Х. Акчурин подчеркивает, что в том виде, в каком она представлена в настоящее время, накопительно-ипотечная система' «вызывает ряд вопросов. Следует учитывать и то, что создание подобного механизма требует повышен­ного контроля, в противном случае новая система может вызвать ряд злоупот­реблений со стороны органов управления и их должностных лиц»2.

Действительно, уже сама формулировка ст. 1 Закона вызывает недо­умение. Так, «предмет правового регулирования и цель настоящего Феде­рального закона» определены следующим образом: «Настоящий Федераль­ный закон регулирует отношения, связанные с формированием, особенностя­ми инвестирования и использования средств, предназначенных для жилищ­ного обеспечения военнослужащих, а также для иных целей в случаях, преду­смотренных настоящим Федеральным законом». Иными словами, семанти­ческий анализ данной статьи позволяет сделать вывод, что «цель настоящего Федерального закона» — вовсе не жилищное обеспечение военнослужа­щих, а формирование, инвестирование и использование средств, предназна­ченных для жилищного обеспечения. Кстати говоря, и само понятие «жи­лищное обеспечение военнослужащих» ни в Законе, ни в законодательстве вообще легально не определено. Может быть, разработчики законопроекта просто не совсем удачно выразили свое желание обеспечить военнослужа­щих жилыми помещениями путем использования накопительно-ипотечной системы? Так же, например, как не могли же разработчики Закона созна­тельно стремиться ограничить распространение его норм исключительно на военнослужащих, проходящих службу в так называемых органах военного управления' ? Попробуем разобраться в том, как же планируется организо­вать реализацию права на жилище участников НИС.

Законом предусмотрена обязанность государства для каждого военно­служащего, проходящего военную службу по контракту, организовать накоп­ление в течение всего периода его службы определенной суммы, которую этот военнослужащий затем может использовать на приобретение жилья в свою собственность. Для этих целей из федерального бюджета специально­му уполномоченному федеральному органу должны ежеквартально перечисляться накопительные взносы (из расчета на каждого участника НИС), которые учитываются на именном накопительном счете участника в течение всего периода его военной службы. Далее этот орган передает указанные средства управляющим компаниям, которые он отбирает по конкурсу для управления этими средствами. Управляющие компании, получив эти сред­ства, инвестируют их под контролем специализированного депозитария (так­же определяемого уполномоченным федеральным органом на конкурсной основе). Полученные от инвестирования доходы (за вычетом расходов управ­ляющих компаний) вместе с накопительными взносами образуют накопле­ния для жилищного обеспечения и учитываются на именных накопительных счетах участников НИС. Вот эти-то накопления для жилищного обеспече­ния и должен получить военнослужащий, отслужив положенный ему срок, в результате реализации данного Закона.

Таким образом, на первый взгляд, Закон позволяет решить задачи но­вой системы обеспечения жильем военнослужащих, которые были определе­ны при разработке Закона:

— переход от обеспечения военнослужащих за счет государства от­дельными квартирами к накоплению денежных средств для приобретения жилья в собственность по избранному месту жительства;

—  возможность приобретения жилья через три года нахождения в накопительно-ипотечной системе за счет ипотеки;

—  стабилизация и закрепление военных кадров, прежде всего офицер­ского корпуса, на основе стимулирования заинтересованности военнослужа­щих в продолжении военной службы»4. Вместе с тем системный анализ закрепленных в Законе норм заставляет в этом усомниться.

Прежде всего, серьезную обеспокоенность вызывает то, что в Законе не содержится конкретных норм, защищающих право участников НИС на по­лучение причитающихся им средств в случае утраты этих средств одной или несколькими управляющими компаниями. Часть 3 ст. 11 Закона, устанавли­вающая, что использование участником денежных средств в размере накоп­лений для жилищного обеспечения, учтенных на его именном накопительном счете, «является исполнением государством своих обязанностей по жилищ­ному обеспечению военнослужащего» в отсутствие четкого механизма полу­чения таких средств в случае утраты жилищных накоплений управляющими компаниями скорее только подчеркивает, что государство ограничивает свои обязательства по жилищному обеспечению военнослужащего исключитель­но теми, которые перечислены в ч. 1 ст. 11 Закона. Кстати говоря, отсутствие легального определения «жилищное обеспечение военнослужащего» и неяс­ность содержания этого понятия приводит к тому, что дословное толкование указанной нормы может быть и таким, что государство не обязано предостав­лять служебное жилье военнослужащему, использовавшему, например, по исте­чении 3 лет участия в НИС жилищные накопления на приобретение жилья в собственность путем получения целевого займа (согласно ст. 14 Закона). Хочется надеяться, что разработчики вкладывали в указанные нормы иной смысл и они не будут использоваться против интересов военнослужащих.

То, что «накопления для жилищного обеспечения являются собственно­стью Российской Федерации, не подлежат изъятию в бюджет какого-либо уровня, не могут являться предметом залога или иного обеспечения обяза­тельств собственника указанных накоплений и субъектов отношений по их формированию и инвестированию» (ч. 8 ст. 5 Закона), не защищает ука­занные средства от угрозы их утраты в результате инвестирования. Тем более что перечень разрешенных активов инвестирования указанных средств (ст. 16 Закона) включает в себя исключительно ценные бумаги, денежные средства на счетах в кредитных организациях, а также паи (акции, доли) иностранных индексных инвестиционных фондов, размещающих сред��тва в государственные ценные бумаги иностранных государств, облигации и акции иностранных эмитентов. Размещение накоплений для жилищного обеспече­ния в иные объекты инвестирования (в том числе в объекты недвижимости) Законом прямо запрещено (ч. 2 ст. 16 Закона). Таким образом, получение военнослужащим указанных средств фактически ставится в зависимость от состояния фондовых рынков и устойчивости банков, а также от успешности деятельности уполномоченных компаний, избранных специальным уполно­моченным федеральным органом. Иными словами, дай-то бог, чтобы все сотрудники этих компаний оказались честными, добросовестными людьми, чтобы им в их нелегком деле всегда сопутствовала удача, чтобы их контра­генты всегда исполняли свои обязательства, чтобы фондовые и страховые рынки, банковские системы успешно развивались и чтобы не было никаких дефолтов и прочих неприятных вещей все 20 лет (которые военнослужащий должен прослужить, чтобы «отработать право на квартиру»). Иначе, про­служив добросовестно эти самые 20 лет, военнослужащий (а с ним и члены его семьи) может с удивлением узнать, что купить квартиру, на которую он рассчитывал все эти годы, ему не удастся. Интересное получается «стимули­рование заинтересованности военнослужащих в продолжении военной служ­бы». В этом отношении вполне обоснованно выглядит предложение деталь­но проанализировать предусмотренные Законом механизмы обеспечения сохранности указанных средств и, при необходимости, предусмотреть допол­нительные меры по снижению рисков, установив обязательства государства по своевременному восполнению из федерального бюджета утраченных финансовых средств3.

Следует отметить, что в ходе работы над законопроектом в Государ­ственной Думе Комитет по обороне обращал внимание разработчиков на необходимость решения данной проблемы. Кроме того, проведя по поруче­нию руководства одного из комитетов Государственной Думы анализ дан­ного законопроекта, группа экспертов (в состав которой входили, в частности, автор данной статьи, офицеры Ю. Берладир, Е. Григорьев) подготовила проекты ряда поправок, включавших в том числе предложение закрепить в Законе субсидиарную ответственность Российской Федерации по обяза­тельствам уполномоченного органа перед военнослужащим или признание этих обязательств государственным внутренним долгом (по аналогии со вкладами граждан в Сбербанк).  Но разработчиками такой подход был

отвергнут под предлогом его несоответствия принципам рыночной экономи­ки. В результате получилось, что военнослужащий фактически становится «заложником» НИС, не имея даже права выбрать (в отличие от пенсионе­ров) управляющую компанию.

Наряду с указанным недостатком специалистами отмечается и целый ряд других.

Так, А. В. Кудашкин отмечает несогласованность Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужа­щих» и Федерального закона «О статусе военнослужащих» (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 г. № 122-ФЗ)6.

Наибольшее, пожалуй, количество недостатков Закона выявлено в рабо­те Р.Н. Афанасьева и А.Н. Афанасьева. В частности, по их мнению:

—  размер жилищных накоплений не учитывает состав семьи военно­служащего;

—  военнослужащим не гарантируется возможность приобретения жи­лья по расчетным нормам, использовавшимся при подготовке Закона;

— существенно сокращаются возможности приобретения жилья в круп­ных административных центрах без привлечения собственных или заемных -средств;

—  не предусматривается возможность размещения средств жилищных накоплений непосредственно в программы, связанные со строительством жилья для военнослужащих;

— необоснованно ограничено использование жилищных накоплений (не допускается приобретение строящегося жилья, а также использование ука­занных средств для приобретения жилья через жилищно-строительные и иные кооперативы);

—  необоснованно лишены права на использование жилищных накопле­ний военнослужащие, увольняющиеся по таким «некомпрометирующим ос­нованиям», как истечение срока контракта или существенные и (или) систе­матические нарушения в отношении военнослужащего условий контракта со стороны федерального органа исполнительной власти;

—  указание на то, что предусмотренные ч. 2 ст. 4 Закона дополни­тельные выплаты военнослужащим, прослужившим от 10 до 20 лет, произво­дятся «по решению федерального органа исполнительной власти», является предпосылкой для развития коррупции в этой сфере, так как обусловливает зависимость такого решения от субъективного отношения должностных лиц7.

На это же указывает и А.Ю. Стешин, отмечая, что выделение средств военнослужащим в отдельных случаях в зависимости от решения федераль­ного органа исполнительной власти способствует возникновению и распро­странению среди высших военных чинов взяточничества и «торговли влия­нием»8.

Также А.Ю. Стешин относит к недостаткам накопительно-ипотечной системы незаинтересованность военнослужащих, которые приобрели жилье в собственность, в переезде к новому месту службы и то, что размер жилищ­ных накоплений не учитывает разницу рыночных цен на жилые помещения в различных регионах России .

Весьма критически относится к НИС и А.И. Землин, отмечающий, что она «рассчитана на долгосрочную перспективу, предполагает наличие опера­тора, осуществляющего накопление и эффективное использование средств, что заведомо исключает возможность решения проблемы обеспечения жи­лой площадью военнослужащих в ближайшей перспективе и вызывает се­рьезные сомнения в ее реализации, поскольку весьма напоминает в основ­ных своих положениях программу пенсионной реформы, результаты которой более чем очевидны»10.

О.А. Овчаров, высказывая «сомнение в эффективности функциониро­вания этого порядка жилищного обеспечения» в качестве недостатка указы­вает также, что НИС «предусматривает возможность размещения средств военного бюджета в иностранных ценных бумагах» (вместо размещения «исключительно в стратегически важных для обороны страны и перспек­тивных секторах экономики»), что, по его мнению, как правовое средство «по своей сущности противоречит интересам государства, его обороны... подры­вает экономическую и военную мощь нашей страны, в связи с чем должно быть в кратчайшие сроки отменено или, в крайнем случае, скорректировано не на интересы иностранной экономики, а на интересы России и ее Воору­женных Сил»11.

Системный анализ положений Закона, определяющих организационно-правовые основы реализации права участника НИС на жилище, выявляет еще несколько существенных проблем.

Так, согласно ч. 4 ст. 5 Закона учет накопительных взносов на имен­ных накопительных счетах участников осуществляется на основании сведе­ний об участниках НИС, представляемых в уполномоченный федеральный орган федеральными органами исполнительной власти, в которых федераль­ным законом предусмотрена военная служба. Таким образом, ФСБ России, СВР России, ФСО России и иные федеральные органы обязаны предос­тавлять в этот самый уполномоченный федеральный орган информацию обо всех (!) своих сотрудниках, являющихся военнослужащими. Аккумулирова­ние такой информации (даже при самом минимальном наборе параметров, например: фамилия, имя, отчество и личный номер) в одном федеральном органе представляется крайне опасным, так как в случае утечки такой ин­формации национальной безопасности Российской Федерации может быть нанесен непоправимый ущерб. Таким образом, представляется крайне важ­ным принятие адекватных организационно-правовых мер защиты информа­ции об участниках НИС (в том числе в рамках правил функционирования НИС, утверждаемых постановлением Правительства Российской Федера­ции (ч. 3 и 9 ст. 5 Закона).

Сопоставление норм, определяющих порядок получения и использова­ния накоплений для жилищного обеспечения, заставляет усомниться в том, что Закон позволит решить такую важную задачу, поставленную перед его разработчиками, как «стабилизация и закрепление военных кадров, прежде всего офицерского корпуса, на основе стимулирования заинтересованности

военнослужащих в продолжении военной службы» . В частности, участник НИС получает право приобрести жилое помещение в свою собственность за счет средств, накопленных на его именном накопительном счете:

1)  через 20 лет военной службы (в календарном исчислении)  — в полном объеме13;

2)  после 10 лет военной службы (только при увольнении с военной службы по достижении предельного возраста или по состоянию здоровья или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом) — в объеме накоп­ленных к тому времени средств;

3)  после 3 лет участия в накопительно-ипотечной системе — путем получения целевого жилищного займа на сумму не более накопленной на день предоставления такого займа13.

Таким образом, при самом благоприятном развитии отечественной и мировой экономики и при условии успешности деятельности всех управляю­щих компаний сегодняшние офицеры, окончившие образовательные учреж­дения после 1 января 2005 г., добросовестно отслужив 20 лет, получат право на жилищные накопления в размере 550—600 тыс. руб., (что эквивалентно примерно 20 тыс. долл. США). На эту сумму (или эквивалентную ей с учетом инфляции и индексации) можно приобрести, например, комнату на окраине Москвы (или жилье размером тем больше, чем дальше находится населенный пункт от крупных административных центров). Насколько это может быть побудительным мотивом служить 20 лет, рискуя жизнью и «стойко перенося все тяготы и лишения военной службы», видимо, зависит от индивидуального уровня представлений каждого гражданина о достой­ных условиях жизни его самого и членов его семьи. Интересно было бы узнать, не стимулировало ли случайно принятие Закона кого-нибудь из его разработчиков поступить на военную службу по контракту (или, может, кто-то из них порекомендует своим детям воспользоваться прекрасной возмож­ностью приобретения жилья в собственность в любом регионе России)? Кстати говоря, некоторые специалисты отмечают, что «если выслуга военно­служащего будет составлять более 20 лет, он сможет приобрести в собствен­ность жилье уже повышенной комфортности, что является стимулом для дальнейшего продолжения службы».

Прослужив 10 лет, военнослужащий получает право приобрести жилое помещение в свою собственность за счет средств, накопленных на его имен­ном накопительном счете, только в случае увольнении с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением организационно-штатных мероприятий, или по семейным об­стоятельствам, предусмотренным законом, — в объеме накопленных к тому времени средств. С учетом того, что к этому времени срок участия офицера, в НИС составит 5 лет, размер этих- средств составит примерно 185 тыс. руб. И это если военнослужащему «повезет» и он не будет уволен по тем же основаниям (например, по болезни (ранению), по оргштатным меропри­ятиям и т. п.) до этого срока — иначе он вообще ничего не получит. Здесь можно вспомнить древнеримское «Закон суров, но это закон!», хотя непо­нятно, почему закон действительно так суров к тем, кому может просто не удастся дослужить установленные разработчиками 10 лет (например, вслед­ствие ранения в бою). Чем же заранее так «провинились» эти военнослу­жащие перед разработчиками Закона? Также непонятно, почему лишаются права на получение жилищных накоплений те, кто будет вынужден уволить­ся (на законном основании!) вследствие невыполнения контракта со сторо­ны федерального органа исполнительной власти или просто по окончании контракта, даже добросовестно прослужив более 10 лет? Кстати, при рас­смотрении законопроекта «ко второму чтению» соответствующие поправки к законопроекту (направленные на устранение указанной дискриминации), подготовленные вышеуказанной экспертной группой по поручению депута­тов Государственной Думы, также были категорически отвергнуты разра­ботчиками. Интересно, что согласно ч. 4 ст. 13 Закона в случае, если при досрочном увольнении участника НИС с военной службы отсутствуют основания, предусмотренные пп. 1 и 2 ст. 10 Закона18 , его именной накопи­тельный счет закрывается, а сумма накопленных взносов и иных учтенных на именном накопительном счете участника поступлений подлежит возврату в федеральный бюджет. С точки зрения экономии бюджетных средств — вполне обоснованно. Да и для уполномоченных компаний, «попользовав­шихся» этими средствами в течение не менее 10 лет — также неплохо сформулировано.

Вот только насколько такая сумма и такой подход смогут побуждать военнослужащих служить в течение 10 лет с учетом риска вообще ничего не получить, судить трудно.

Теоретически выходом для военнослужащего из создающейся ситуации могло бы быть получение по истечении 3 лет участия в НИС целевого жилищного займа «на сумму не более накопленной на день предоставления такого займа» . Таким образом, через 3 года участия в НИС эта сумма будет составлять чуть больше 100 тыс. руб. (или эквивалентная ей по покупательной возможности сумма — с учетом индексации и инфляции). Этот заем согласно ч. 1 ст. 14 Закона носит строго целевой характер и может быть использован исключительно для приобретения жилья под ипо­течный залог или погашения первоначального взноса при получении ипотеч­ного кредита (займа) и (или) погашения обязательств по такому кредиту (займу). Следует отметить, что таким образом военнослужащий может по­лучить «финансовую поддержку» от государства не свыше «причитающих­ся ему» жилищных накоплений и только при условии продолжения службы. Иными словами, получив после 8 лет службы (3 лет участия в НИС) чуть более 100 тыс. руб.2 и внеся их в виде первоначального взноса при полу­чении ипотечного кредита (обычно такой взнос составляет от 30 % стоимо­сти жилья), военнослужащий сможет купить квартиру стоимостью примерно 370 тысяч рублей. При этом государство ежегодно обязуется перечислять в интересах участника НИС примерно 37 тыс. руб. в год в целях погашения

его обязательств. Но при этом следует учитывать и то, что получить ипотеч­ный кредит в банке не так-то просто (тем более что, по мнению специали­стов, у наших банков нет достаточного количества «длинных денег» (т. е. кредитных ресурсов, которые они могли бы предоставить на длительные сроки (в нашем случае — на 10—15 лет). Крое того, банк — не благотво­рительная организация и если все-таки выдаст кредит, то не менее чем под 12—15 % годовых, что достаточно обременительно даже для весьма обеспе­ченных людей и трудно назвать приемлемым для военнослужащего, получа­ющего денежное содержание, которого ему с трудом хватает на выживание. Если же в нашем случае военнослужащему все-таки удастся получить кре­дит, например, на 7 лет, то перечисляемых государством средств будет хва­тать лишь на погашение «тела кредита», а проценты по нему будет погашать сам военнослужащий21. Самый неприятный «сюрприз» ожидает получив­шего целевой жилищный заем военнослужащего при его «досрочном» уволь­нении если у него не возникли основания, предусмотренные пп. 1 и 2 ст. 10 Закона22, так как в этом случае, помимо обязанности вернуть полученный целевой заем, «начиная со дня увольнения по целевому жилищному займу начисляются проценты по ставке, установленной договором о предоставле­нии такого займа» (ч. 2 ст. 15 Закона). Иначе говоря, получив ипотечный кредит, военнослужащий «влезает в долги» перед банком (12—15 % годо­вых), а в случае «досрочного» (по мнению разработчиков Закона) увольне­ния — становится еще и должником государства (размер процентной став­ки пока неизвестен). В этой связи следует отметить и вызывающее изумле­ние предложение увеличить до 10 лет срок контракта о прохождении воен­ной службы после окончания военного образовательного учреждения, одно­временно введя «материальную ответственность в случае его досрочного расторжения»23. Получается, что офицер «попавший» на военную службу на таких условиях, «рискнувший» уволиться до истечения 10 лет военной службы, так всем «задолжает», что непонятно, на что вообще он сможет жить в случае такого увольнения   .

Следует, видимо, согласиться с утверждением специалистов о том, что «Закон носит ярко выраженную одностороннюю «ипотечную» направлен­ность. Так, ст. 12 явно «подталкивает» участников на получение ипотечного кредита. Это связано с тем, что в случае гибели участника члены семьи получат только то, что он успел накопить, так как из содержания чч. 1 и 2 ст. 4 Закона следует, что дополнительные выплаты производятся «по ре­шению федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным зако��ом предусмотрена военная служба», только нуждающимся в улучше­нии жилищных условий»23. Иными словами, если военнослужащий погиб, его семья имеет право получить то, что за время его службы было накоплено на его счету. Дополнительную выплату члены его семьи смогут получить только при одновременном наличии следующих условий:

1)  если они будут признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий;

2)  «по решению федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба»;

3)  при наличии у этого федерального органа соответствующих средств (которые, со слов разработчиков, федеральный орган будет выделять за счет собственного бюджетного финансирования и выделение которых ни в данном Законе, ни в Законе о федеральном бюджете прямо не предусмотрено26).

Совсем иной подход предусмотрен в Законе для тех участников НИС, кто понял его «стимулирующую ипотечную направленность» и успел до своей гибели воспользоваться целевым жилищным займом и использовать его на ипотечное кредитование. Согласно ч. 3 ст. 12 Закона члены семьи такого участника могут принять на себя его обязательства по указанному ипотечному кредиту (займу) и получают право на продолжение погашения ипотечного кредита (займа) за счет начислений на именной накопительный счет участника до даты, указанной в договоре предоставления целевого жи­лищного займа на погашение обязательств по ипотечному кредиту (займу). Причем в указанном случае данное право уже не зависит от нуждаемости в улучшении жилищных условий и решения федерального органа исполни­тельной власти. Учитывая указанные обстоятельства и опасность профессии, вполне логично было бы при таком подходе взять этот самый ипотечный кредит, чтобы не обрекать семью на неопределенность и «обивание поро­гов». В этом отношении стимулирующее значение Закона вполне очевидно и построено весьма профессионально. Если указанный подход разработчи­ков Закона вызван не стремлением расширить таким образом клиентскую базу банковского ипотечного кредитования (направляя военнослужащих «строем» в банки за кредитами под немилосердные проценты), то непонятно, почему так ограничены права семей тех военнослужащих, которые все-таки не решатся «взвалить на себя» это самое кредитование на предлагаемых условиях? Почему (в отличие от успевших стать клиентами банков) семьи погибших, которые не смогли стать кредиторами банка в силу недостаточно­сти денежного содержания, могут получить помощь государства только при условии признания их нуждающимися в улучшении жилищных условий и только при наличии положительного решения федерального органа?

Вот тут-то и вспоминается формулировка ст. 1 Закона «Предмет право­вого регулирования и цель настоящего Федерального закона», из дословного содержания которой следует, что «цель настоящего Федерального закона» — не жилищное обеспечение военнослужащих, а формирование, инвестирование и использование средств, предназначенных для жилищного обеспечения.

Хочется верить, что реализация Федерального закона «О накопитель­но-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» от 20 ав­густа 2004 г. № 117-ФЗ все-таки позволит создать эффективную систему жилищного обеспечения военнослужащих. Но для этого необходима серьез­ная работа. Вполне обоснованным выглядит предложение О.И. Миронова организовать в целях устранения недостатков «всестороннее изучение новой системы жилищного обеспечения военнослужащих, мониторинг ее функцио­нирования»27 .

Крайне важно организовать:

— глубокое системное исследование норм Закона в комплексе с норма­ми нового жилищного законодательства и военного законодательства (с учетом существенного изменения системы льгот (гарантий) и статуса воен­нослужащего);

—  разработку теоретико-правовых основ жилищного обеспечения во­еннослужащих в системе иных видов обеспечения;

—  проведение социально-психологических исследований мотивационной сферы потенциальных участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, которые позволят придать НИС действительно стимулирующее значение;

—  комплексное изучение социального, материального и правового ста­туса военнослужащих в современных условиях в целях разработки и своев­ременного принятия адекватных мер, направленных на укрепление престижа военной службы;

— разработку (на основе результатов вышеуказанных исследований) и внесение соответствующих изменений и дополнений в Закон и иные норма­тивные акты, регламентирующие права военнослужащих (в том числе в жилищной сфере).

Пока еще есть время исправить ошибки, допущенные разработчиками.

Пока еще есть те, кто готов посвятить свою жизнь военной службе, обороне страны и безопасности государства. Еще можно успеть сохранить их стремление служить, несмотря ни на что. Но этот ресурс, как и любой другой, не может быть бесконечным. Сохранить его, пожалуй, важнейшая задача каждого командира и начальника. Пока есть, кем командовать.

__________________________________________________________

1 Далее именуется НИС.

2  Акчурин З.Х. Правовое регулирование жилищного обеспечения военнослу­жащих в современных условиях //  Российский военно-правовой сборник № 4: Актуальные вопросы жилищного обеспечения военнослужащих. Серия «Право в Вооруженных Силах — консультант». М.: «За права военнослужащих», 2005. Вып  57. С. 117.

3 Так, например, согласно ч. 5 ст. 9 Закона «федеральный орган исполнительной власти, в котором участник накопительно-ипотечной системы проходит военную службу, в письменной форме уведомляет военнослужащего о включении его в реестр участ­ников...». Но военнослужащие проходят службу не только в федеральных органах исполнительной власти (Министерство обороны Российской Федерации, ФСБ Рос­сии и т. п.), но и в подведомственных этим органам организациях (соединения и части Вооруженных Сил Российской Федерации, органы федеральной службы безо­пасности и т. п.). Вряд ли разработчики действительно стремились ограничить дей­ствие ч. 4 и 5 ст. 9, п. 3 ч. 1 ст. 11 и ряда иных статей Закона распространением их лишь на военнослужащих органов управления, скорее это всего лишь юридико-техни-ческая ошибка, обусловленная поспешностью, с которой принимался Закон.

4  Акчурин З.Х. Проблемы обеспечения жилыми помещениями военнослужа­щих в условиях реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации: накопи­тельно-ипотечная система // Материалы к межвузовской научно-практической кон­ференции «Актуальные проблемы правового регулирования деятельности Вооружен­ных Сил Российской Федерации в период проведения военной реформы». М.: Воен. ун-т,2004. С. 10.

э Афанасьев Р.И., Афанасьев А.Н. О накопительно-ипотечной системе жи­лищного обеспечения военнослужащих // Российский военно-правовой сборник № 4. С. 78.

6  Кудашкин А.В. Конституционное право на жилище в контексте проблем реализации жилищных прав военнослужащих // Там же. С. 21.

7 Афанасьев Р.Н., Афанасьев А.Н. Указ соч. С. 76—78.

8  При рассмотрении законопроекта «ко второму чтению» соответствующие по­правки к законопроекту (направленные на устранение неопределенности и возмож­ной «коррупционности» указанной нормы), подготовленные экспертной группой по поручению депутатов Государственной Думы, были частично учтены разработчика­ми. В частности, после слов «по решению» было исключено слово «руководителя», что позволит лишь несколько упростить процедуру получения соответствующего разрешения.

9  Стпешин А.Ю. Жилье — мое! Или еще раз о проекте федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» // Право в Вооруженных Силах. 2004. № 8.

10  Землин А.И.  Социально-правовые аспекты финансиро��ания программ по обеспечению военнослужащих жилыми помещениями // Российский военно-право­вой сборник № 4: Актуальные вопросы жилищного обеспечения военнослужащих. Серия «Право в Вооруженных Силах — консультант». М.: «За права военнослужа­щих», 2005. Вып. 57. С. 143.

11  Овчаров О.А. Правовая работа в сфере военно-жилищных отношений: вопро­сы совершенствования JJ Там же. С. 246—247.

12  Акчурин З.Х. Проблемы обеспечения жилыми помещениями военнослужа­щих в условиях реформирования Вооруженных Сил Российской Федерации: накопи­тельно-ипотечная система. С. 10.

13  Пункт 1 ст. 10 и п. 3 ч. 1 ст. 4 Закона.

14  Пункт 2 ст. 10 Закона. ь Статья 14 Закона.

16 Козориз Н.Л. О некоторых вопросах жилищного обеспечения военнослужа­щих // Российский воен но-правовой сборник № 4. С. 21.

Термин «досрочное увольнение» исходя из содержания ч. 2 ст. 15 означает, что военнослужащий увольняется до срока, указанного в Законе о НИС его разра­ботчиками, независимо от срока контракта.

18 20 лет военной службы либо увольнение с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением органи­зационно-штатных мероприятий, или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом.

'9 Статья 14 Закона.

20  Здесь и далее расчет производится исходя из заявленной суммы ежегодного накопительного взноса (перечисляемых государством средств) чуть более 37, тыс. руб. — с учетом того, что ее «покупательная способность» при индексации согласно ч. 2 ст. 5 Закона сохраняется примерно в прежнем объеме).

21  В любом случае размер индексации не может быть выше банковской кредит­ной станки, так как она, в свою очередь, не может быть меньше размера инфляции (ставки рефинансирования Банка России)  + плата за услуги банка, включая его прибыль. По этим же причинам уменьшение ставки банковского ипотечного креди­тования в обозримом будущем вряд ли возможно (если только вдруг не понизится уровень инфляции).

22  20 лет военной службы либо увольнение с военной службы по достижении предельного возраста, или по состоянию здоровья, или в связи с проведением органи­зационно-штатных мероприятий или по семейным обстоятельствам, предусмотренным законом.

23  Таранов А.П. Современные проблемы военного образования // Материалы к межвузовской научно-практической конференции «Актуальные проблемы право­вого регулирования деятельности Вооруженных Сил Российской Федерации в пери­од проведения военной реформы». С. 89—90.

24  При этом непонятно, почему офицер должен «расплачиваться за обучение», а выпускник государственного гражданского вуза — не должен? И почему обучение в военном вузе (с нарядами и караулами, распорядком дня и полевыми выездами) не может приравниваться к службе по контракту военнослужащего, например, проходя­щего службу в штабе МВО? Неужели приверженцы таких подходов действительно не осознают общественную опасность своих предложений? Действительно, принять решение о «досрочном» увольнении с военной службы в таких условиях будет весь­ма трудно. Но найдутся ли желающие (особенно с учетом «монетизации» льгот и иных изменений правового, социального и материального статуса военнослужащих) вообще поступать на нее? Может быть, в Вооруженных Силах уже переизбыток лейтенантов? Может быть, военкоматы уже не вмещают всех желающих заключить контракт? Может быть, в самые ближайшие годы нашу страну ожидает вовсе не демографический спад, а демографический пик — и у нас переизбыток лучших выпускников школ, мечтающих стать абитуриентами военных вузов?

25 Афанасьев Р.Н., Афанасьев А.Н. Указ. соч. с. 78.

26 На это также указывалось экспертной группой, но разработчиками Закона воспринято „не было.

http://trof-av.narod.ru